* * *

Был поздний вечер, когда Ги привезли в больницу.

— Почему я здесь? — он обратился к медсестре, которая зашла в палату.

— Потому что, — ответила медсестра и, чихнув, вышла.

Ги не понимал, почему его вытащили из дома, где он прятался от сумасшедшего мира.

«Интересно, где же я могу спрятаться?» — спросил он самого себя и осторожно заглянул под кровать.

Дверь открылась, и в палату вошла медсестра со шприцем в руке. Она сделала ему укол.

— Сейчас нужно спать.

— Не могу, — объяснил он. — Сумасшедший мир лезет в сон. Эти люди, дома, машины, суета… Всё наваливается и душит… Страшно! А  на вас мир не наваливается? — он поднял на сестру глаза, полные страха.

— Спи, — она вышла из палаты, на мгновение задержавшись возле двери.

«Я  тоже думаю», — Ги посмотрел на закрытую дверь, залез под кровать и долго там лежал, пытаясь бороться со сном. Потом захотелось в туалет. Ги осторожно приоткрыл дверь палаты и увидел доктора Зака, стоящего возле двери.

— Как себя чувствуешь? — доктор Зак улыбнулся свежевыбритой левой щекой.

— А кто я? — спросил Ги.

— Ги, — объяснил доктор Зак, переступая с ноги на ногу.

— А вы кто? — снова спросил Ги. — Кто вы?

— Я доктор Зак, — произнес доктор, не сомневаясь ни на мгновение в истинности сказанного.

— Ага, — согласился Ги, — вы доктор, среднего возраста, среднего роста. Зарабатываете деньги, ставя психиатрические диагнозы.

— Ги, — доктор Зак слегка склонил голову вправо и стал похож на довольного жизнью неарийского ворона. — Ты не выплевываешь таблетки, которые я тебе даю?

— Выплевываю, — без запинки ответил Ги. — Они невкусные и ненужные. Все равно никуда от сумасшедшего мира не деться.

— О’кей, — доктор Зак посмотрел на часы, — я с тобой ещё поговорю. А сейчас мне нужно идти на конференцию.

Он растаял в воздухе так же внезапно, как и появился.

Ги подошел к пациенту, одиноко стоящему в углу рядом с цветком.

— Я боюсь, — прошептал пациент, а потом стал внезапно смеяться. Смех перешел в плач, и он начал скакать на одной ноге.

— Почему ты скачешь? — поинтересовался Ги.

— Какая‑то сила пытается меня утянуть в центр земли, а я сопротивляюсь, — объяснил больной.

— А почему ты боишься туда попасть?

Пациент внезапно перестал прыгать и с удивлением уставился на Ги.

— Там, — он показал вниз длинным, худым, тонким пальцем, закрученным восьмеркой, — там ад.

— А, по‑моему, ад здесь, — возразил Ги. — Я уверен в этом.

— Да? — пациент застыл в неподвижности, обдумывая слова мальчика.

— Если тебе удастся там побывать, возвращайся обратно и расскажи, что видел. Если там хорошо, то я туда тоже отправлюсь. Здесь страшно.

— А, по‑моему, здесь рай, — послышался чей-то бас и, оглянувшись, они увидели мужчину, который полулежал на полу, опершись о стенку спиной. — Самый настоящий рай, — продолжал он, — еда три раза в день, тепло, чистые простыни. И даже душ. Что еще нужно?

Ги внезапно почувствовал, что ему стало скучно. Оба пациента не могли его понять. Они не видели, какое сумасшедствие творилось вокруг и были слишком заняты своими проблемами. Ги зашел в туалет и взглянул на себя в зеркало.

— Я — часть Вселенной, — объяснил он своему отражению.

— Самая плохая часть, — донёсся голос из зеркала.

— Но кто‑то же должен быть самой худшей частью? — рассудил Ги.

— Ты не заслуживаешь того, чтобы жить! — пригрозил голос. — А заслуживаешь смерти в муках!

— Так я и не живу! — спокойно объяснил Ги. — А раз я не живу, то и умереть не могу!

Ги улыбнулся.

— Ты меня раздражаешь! — сообщил голос, который внезапно обрел истерические нотки. — На всё у тебя есть объяснения. С тобой тяжело общаться. Я никак не могу тебя убедить убить себя или кого‑нибудь ещё.

— Почему ты такой злой? — удивился Ги, продолжая смотреть в зеркало и пытаясь понять, откуда доносится голос.

— Потому что мне одиноко, — Ги услышал в голосе жалобные нотки, и его сердце дрогнуло. — Никто меня не любит, только и делают, что пытаются уничтожить. Вон они сколько лекарств в тебя воткнули…

— Да у тебя депрессия, — поставил диагноз Ги.

— Нет у меня никакой депрессии.

Ги увидел пациента, который стоял рядом перед зеркалом и мыл руки.

— Нет депрессии, — повторил пациент. — Доктор Зак дал таблетки, и мне всё время весело. У меня нет жены, детей, работы, дома, денег — никого и ничего. А мне весело. Вот буду танцевать вальс, — и он радостно закружился по туалету с воображаемой партнершей.

Ги вышел из туалета. Он проголодался. Прямо напротив него стоял пациент, который боялся, что его утащат внутрь земли.

— Я был там, — прошептал пациент, приблизившись к Ги, — я там был, — повторил он и тревожно оглянулся по сторонам, — там очень хорошо — песочек, пальмы, женщины, птички, много-много денег, которые прямо на пальмах растут.

— Я хочу туда! — воскликнул Ги.

— Нет! Пожалуйста, нет! — раздался знакомый голос, доносившийся ранее из зеркала. — Пожалуйста, не оставляй меня здесь! Мне так одиноко!

— Я не могу уйти! — Ги поднял глаза на пациента, вернувшегося из‑под земли.

— Почему?

— У меня здесь есть кое‑кто, о ком я должен позаботиться. Я теперь знаю, кто я, — продолжал Ги. — Я — это тот, кто заботится о нём.

Пациент удивленно смотрел на Ги.

— О ком? — не понял он.

Ги улыбался.

— Доктор Зак! — медсестра подошла к доктору, — Больной Ги постоянно сам с собой разговаривает, улыбается и выплевывает таблетки.

Но доктор Зак не слышал. Он был в своём мире, тоже с кем‑то разговаривал и что‑то доказывал. Однако делал он это незаметно, поскольку необходимо было оставаться частью сумасшедшего мира. Он должен был как‑то оплачивать счета, а иначе придется в коричневом халате бродить по больничным коридорам и плеваться таблетками в медсестер.