Родители поделили Дашу, как делят вещи после развода. Впрочем, делиться им было легко. Они жили в доме, который заранее строили с таким расчетом, чтобы в случае развода поделить его на две половины. И даже мебель покупали в двух экземплярах: два шкафа, два комода, два круглых обеденных стола. Мать говорила – есть ли отношения, нет, на все надо смотреть трезво и думать наперед. Так и вышло потом – отец сошелся с одной развеселой женщиной, которая если и думала наперед, то не дальше второго понедельника. Но в жизни ей все давалось легко: просто сваливалось откуда-то, откуда и ждать-то было нечего. Без особых усилий так и достался ей мужик с половиной дома и отдельным входом. Она и говорила потом – у меня муж с отдельным входом. Кто слышал это, недоумевал – что это за отдельный вход у мужчины…

Но предусмотреть главного Дашина мать не смогла: ребенка-то они завели одного, его на двоих не поделишь. Мать тогда и рассудила: раз пополам дочь им свою распилить не удастся, пусть живет на оба входа.

В первые недели месяца Даша теперь жила в половине матери, окрашенную в темную зелень. Смотри, дочка, - слушала она поучения матери, - будь рассудительной, мужчинам не верь, у них одно на уме. Проявляй с ними твердость и скорым домогательствам не уступай; развивай серьезные чувства, тогда отношения не прервутся после третьей ночи; и вообще, держи себя в строгости.

А последующие недели месяца Даша жила у отца, в его окрашенной в развеселую оранжевость половине – отец специально так выкрасил ее, чтобы даже внешне его жилье отличалось от жилья его бывшей. Живи, Дашутка, проще, - слушала она слова жены отца: - радуйся тому, что дает жизнь, а с мужчинами обращайся так, чтоб не мучить ни их, ни себя; тогда они сами будут к тебе прилипать.

С Любой, новой женой отца, отношения у Даши сложились хорошие. Они секретничали между собой, и вскоре Даша стала звать ее просто по имени. А затем Любе откуда-то, как и все в ее жизни, свалилась отдельная квартира, и ее отдали Даше. Живи да радуйся, - сказал ей отец, - а Любе опять что-то да свалится.

Первое время своей самостоятельности Даша твердо помнила наставления матери: получишь, дочь, образование, тогда и выберет тебя кто из приличных; мужчин оценивай головой, проявляй твердость и скорым домогательствам не уступай; развивай серьезные чувства, тогда отношения не прервутся после третьей ночи; и вообще, держи себя в строгости.

И Даша училась, а к мужчинам относилась строго и недоверчиво. При первой встрече она сразу же давала понять: знаю-знаю, о чем речь заводишь. Если встречи продолжались, и мужчина проявлял внимание, она все равно гнула свое: знаю-знаю, зачем ходишь кругами. И подарки принимала с видом: знаю-знаю, что купить этим хочешь. Даша выросла вполне симпатичной, кровь ее бурлила по всем законам природы, но и вздохи при луне вызывали у нее сомнения: знаю-знаю, зачем тут луна, ты ее специально подвесил…

Наконец, у нее завязались серьезные отношения, сердце ее рвалось навстречу избраннику, и природа сводила с ума полыхающими желаниями. Но она твердо решила дождаться свадьбы, и мягко отводила робкие поползновения жениха. Природное в молодых подпитывалось лишь неясными фразами, туманом намеков, стыдливо опущенными глазами при нечаянных касаниях… Все постельное за свадебным порогом было многозначительно опущено.

…Последовавшие события Дашу разочаровали, а мужа ее вконец расстроили. Слишком, знать, томили они друг друга, многого недоговорили и не узнали чего-то нужного. В лучшем случае муж ее сгорал на ближней дистанции, а чаще всего и вовсе не загорался. Вместо приятных ожиданий, томимый мрачным предчувствием, муж тащился в спальню будто на эшафот. И все предчувствия сбывались по крайнему сценарию.

Даша пыталась ему как-то помогать, успокаивала, и не хуже мужа то переживала насчет женской своей привлекательности, то думалось ей, что невезуха постельная идет не от нервов супруга, а от его мужских неполадок. И почем зря ругала себя за то, что до свадьбы не разрешила себе большей свободы в отношениях с будущим мужем. Знала бы, что так получится, - да повесилась бы к нему на шею в первый же день! Все было б ясно заранее, а теперь хоть идти обоим и вешаться, неизвестно только, вместе вешаться или поодиночке! Она все поддерживала мужа в его страданиях, болела сердцем от его жалкого вида да опущенного книзу носа…

И однажды муж не вернулся к вечеру домой. Всю ночь ждала его молодая жена, все глаза просмотрела, все слезы повыплакала, все думы горькие про мужнину судьбу передумала, посчитав под конец: ну вот, знать, порешился он с собой, теперь моя очередь. А под утро муженек объявился и ни с того ни с чего обвинил ее во всех своих мужских несчастьях. Пока она стояла с красными глазами и открытым ртом, он собрал вещи и затем, хлопнув дверью, ушел…

Что это было? Раз за разом задавала она себе этот вопрос и не находила ответ. Что это было? Что это было? Потом лишь узнала, что было так. Вконец измученный, Дашин муж, чуть подвыпив в компании старых друзей, как есть рассказал им про все свои мужские неладности. И в тот же вечер друзья отвезли его на квартиру к одной бойкой дамочке. Несчастный муж уже ничего не боялся – все ужасное в его жизни осталось позади. И первые же игры дамочки на ее широкой постели привели его в такое состояние, что он раз за разом стал обрушивать на женщину все зажатые в нем доселе буйные страсти. Понадобилось совсем мало уроков, чтобы муж почувствовал себя вконец счастливым и вообще героем!

Уйдя от Даши, он какое-то время жил у своего секс-учителя, потом стал мешать женщин точно карточную колоду, но еще долго, заметив на улице Дашу, он покрывался холодным потом и трусливо сбегал в какой-нибудь чужой подъезд…

Даша приехала к отцу и присматриваясь заодно, нет ли где крюка, на котором было бы нехлопотно повеситься, выложила ему историю этой своей любви и замужества. И в бессильной ярости, всем что ни попадало под руку, отец принялся тогда стучать по двери, идущей в половину бывшей жены.

- Ах, ты, сектантка хренова, - кричал отец, - Ах, ты, калоша в платочке! Что с дочерью-то нашей сделала? Чему научила-то ее, кукла восковая? Я тебе дам – держи себя в строгости! Я тебе так накувылдаю, в старую твою кувылду, что сама скажешь: дура я набитая и нечего, дитятко мое, слушай больше мать свою неумную.

Люба, нынешняя его жена, принялась отца успокаивать, но он все бушевал:

- Ах, ты, стерва! Меня тогда чуть не сгубила, хорошо соседка подставилась…- Отец покосился на дочь и исправился. – Хорошо, соседка помогла, а так и я бы в петлю полез, до того вымучила меня всего. И тому же дочь обучила! Ах, ты, кукла восковая…

Отец, вспоминая собственные переживания, стал повторяться, но Даша и не слушала его более. Что-то она для себя вдруг поняла, и попадись сейчас любой мужчина, она, как и муж ее на случайную женщину, обрушилась бы на него всей страстью… Не помня себя, Даша также принялась колотить в дверь матери…

После всех этих событий Даша совсем редко стала бывать у матери, но еще больше подружилась с Любой, и последующую жизнь стала строить по наставлениям из папиной половины дома. Какое-то время, в ожидании, что муж вернется, Даше еще держалась в строгости, и если уж подпускала к себе мужчину до себя, то так томила его на последнем рубеже, что тот, несчастный, перегорал раньше срока. Но вскоре и такие нескладухи исчезли из ее отношений с мужчинами. И таким образом научилась она выстраивать эти отношения, что поначалу, без обычных по ритуалу танцев оказавшись в ее постели, мужчина мог впасть в легкое замешательство, а потом лишь растерянно качал головой, когда она с обескураживающей улыбкой предлагала ему расстаться.

Порой Даша отдавалась мужчине, лишь почувствовав в нем хоть какую-то приятность. А хороший ли он или плохой, без постели, считала она, все равно не разберешь. Она точно пробовала мужчин на зубок, а без этого сердце свое попусту не запускала, не волновала его без лишней надобности. Да и зачем? Платье ведь не берут без примерки? Так и с мужчинами надо – убеждала она подружек, - устройте им постельную примерку, и только потом решайте, принимать их близко к сердцу, иль нет.

И мужчинам было с Дашей легко: не надо было ходить вокруг да около, заводить обычные в таких случаях игры. Наученная опытом, Даша сама вела эту игру, а тем, кто начинал вокруг сети разбрасывать, она говорила: милый, не надо этой кулинарной обработки – съедай меня живой! А не понравится – разойдемся, что за беда…

И при этом, сама Даша не раскрывалась, оставаясь неузнанной как тайна…

А на работе ей нравилось подтрунивать над самой и одновременно заводить других женщин, с которыми работала в одном отделе. Было время, вслед за очередной «примеркой», она стала опаздывать на работу и, точно в оправдание, томно потягивалась:

- Ой, девочки, ночью у меня был такой мужчина!

- Так, и кого ты на этот раз подцепила?

- Девочки, что значит подцепила? Я просто выловила его на улице. Он остановился около большой лужи, и в ней отразилась его незастегнутая ширинка. И тут мне представилось, что за ней кроется такое произведение искусства…

- Что же оказалось там на самом деле?

- Конечно, мои фантазии несколько разошлись с реальностью, но ночью я проделала над этим произведением некоторые физические опыты, основанные на трении и возбуждении электромагнитных полей, так что в конце концов их результаты меня вполне устроили… Так что, девочки, советую и вам выходить на улицу в дождик, может, и повезет как мне…

Всем было понятно, что Даша просто проспала, а рассказ этот сочинила, чтоб оправдаться и немного завести других женщин. Но сотрудниц отдела не волновали лужи и то, что в них отражается. Их раздражало неравенство: как же так, у них тоже есть мужчины, неважно, законные это мужья или гражданские, у них тоже бывает секс по ночам, но разве они опаздывают потом на работу?

- Ой, девочки, ничего вы не понимаете. Это же был мужчина из лужи! У кого-то из вас был мужчина из лужи?

- Эх, Дашка, тебе бы мужа заиметь, нормального, а не из лужи или облаков...

- Да я ж пыталась однажды, даже в загсе расписывалась, а потом столько с ним промучилась, вспоминать не хочется.

- А что с ним было мучиться?

- Нет, девочки, муж – это какая-то другая порода мужчин, и как у них что устроено, я так и не разобралась. Сколько не искала в нем чего-то мужского, так и не обнаружила.

- Так уж и не обнаружила?

- Нет, конечно, я обнаружила какое-то устройство, только оно показывало время на полшестого. Видно, у женатых мужчин все эти механизмы действуют как-то по другому и не позволяют их устройствам подниматься выше показателя на полшестого. А у других мужчин, как показывают мои исследования, это устройство показывает на без четверти девять…

- Рассказывай! У тебя и потом были мужчины женатые…

- Нет, конечно, были мужчины женатые, и даже из семей, о которых я предпочту здесь не говорить…

- Слушайте, те, кто поближе – дайте этой балаболке линейкой по лбу…

- Да пусть балаболит! Главное, мужик у нее есть и ладно, а из лужи он или еще откуда, какая разница. Трудно женщине без мужчины…