© Элизабет Тюдор

ISBN: 978-9952-8036-6-2

(Ознакомительный фрагмент)

Вот я повелю и рассыплю дом Израилев
по всем народам, как рассыпают зерна в решете.
Библейский пророк Амос

Глава 1

22 сентября 1960 г. Вашингтон

Любить надо, памятуя, что рано

или поздно можешь возненавидеть

Биант

-­ Меня зовут Кевин Коннор. Я пришел по объявлению в газете.

-­ Кевин Коннор? Ты иммигрант? А иммиграционная карточка у тебя есть?

-­ Я американец! Родился и вырос в Порт-Артуре, и мне не требуются никакие иммиграционные карточки.

-­ Ясно. А что ты умеешь, кроме как читать и писать?

-­ А что еще нужно уметь делать помощнику редактора газеты?

-­ Знаешь, что отличает помощника редактора ведущей в стране газеты от простого труженика? Его интеллект, прозорливость, тяга к первенству и сенсациям. Есть ли у тебя все эти качества?

-­ Полагаю, что да.

­- Полагаешь? – ухмыльнулся работодатель. – В нашем деле сомнения не приемлемы. Советую поискать другую работу, где будут с достоинством оценены твои способности и потенциал.

Огорченный очередной неудачей Коннор покинул редакцию газеты. Это было уже тринадцатое собеседование за минувшую неделю, кончившееся неудачей. Причины отказов были разные: то им не нравилась его внешность, то его происхождение, а один работодатель имел наглость обозвать его провинциалом-недоучкой. Несмотря на неудачи, Кевин не отчаивался. Он был уверен, что настойчивость и решительность помогут ему добиться успеха.

Внешность Кевина Коннора была не столь привлекательной, сколь броской; огненно-рыжие волосы, бледно-голубые глаза, крупные и резкие черты лица, широкие мускулистые плечи, – все это снискало бы ему славу красавца, если бы не чрезмерно высокий рост в восемь футов семь дюймов. Когда он шел по улице, прохожие непременно оглядывались и дивились его гигантскому росту и могучему сложению. Он обладал душой поэта и во всем окружающем пытался видеть лучшие стороны. Со своими физическими данными Кевин мог бы легко найти место в мире спорта и, возможно, имел бы успех на армейской службе, но он был ленивым, да к тому же противником насилия и кровопролития. Он мечтал стяжать себе славу в литературе. Его робкие начинания в поэзии не были одобрены близкими друзьями, и, более того, он стал предметом порицания и насмешек. Непонимание окружающих к его пристрастиям вскоре отдалило ранимого Кевина от общества, и он стал замкнутым и молчаливым.

После кончины Цийоны, бабушки по отцу, которая воспитала его, он остался совсем один. Мать его умерла, подарив ему жизнь, а отец погиб во Второй мировой войне, в июне сорок четвертого во время высадки англо-американских войск на берега Нормандии. Сержант Коннор был в составе 101-й воздушно-десантной дивизии и погиб, когда сыну едва исполнилось четыре года. Поэтому отца своего Кевин смутно помнил. Знал о нем лишь то, что рассказывала ему бабушка Цийона, дочь Биньямина Шпеера польского еврея-иммигранта.

После похорон бабушки Кевин месяц прожил в Порт-Артуре. Потом ему стало настолько тоскливо, что он решил сменить место жительства. Он продал небольшой домик бабушки Цийоны и уехал в поисках работы в Вашингтон. Собственно говоря, эту идею ему подал один из друзей, который обещал по прибытии помочь с трудоустройством. Однако обещания того оказались пустым словом. Вначале он призывал Кевина немного потерпеть и подождать, а потом и вовсе стал избегать встречи с ним.

В свои двадцать лет Кевин остался без родных, без работы, а в скором времени ему грозило и безденежье. Он мог бы устроиться грузчиком в порту или пойти на какую-нибудь другую черную работу, но остро выраженное чувство собственного достоинства не позволяло ему опуститься до этого. Он готов был протянуть ноги от голода, но только не попрошайничать и подвергаться унижению. Вероятно, гордыня и высокое самомнение было последствием воспитания, а возможно даже, отличительной чертой его нации. А, кроме того, бабушка Цийона, рассказывая ему о царях Израильских, об их отваге и мудрости, развила в нем сильное чувство достоинства и он воображал себя героем, которому несвойственно трудиться в поте лица. Ему бы подвиги совершать, да только он боялся вида крови и был храбрецом только на словах. Героем он был в своем воображении, а не наяву. Кевину еще в апреле стукнуло двадцать, а в нем все еще проявлялась инфантильность. Удивительными были и его сновидения, которые порой имели оттенок ужаса и мистики. Когда была жива бабушка Цийона, она умела растолковать его сны и при необходимости успокоить. С ее кончиной все изменилось для Кевина. Он потерял единственного, родного человека и чувствовал себя очень одиноким и опустошенным.

Коннор снял себе комнату в непрестижном квартале Вашингтона. В этом округе было полно карманников, квартирных воров, мелких наркоторговцев и прочих людей преступных наклонностей. Но с Кевином они не осмеливались связываться. Его внушительный рост и атлетическое сложение вызывали в окружающих страх и уважение. Ему все эти люди казались довольно приветливыми и милыми. Он и представить себе не мог, какое у них ремесло. Наивный провинциал полагал, что все его соседи были добропорядочными, неимущими людьми. Да и они толком не могли понять, что искал провинциальный парнишка в столице. Коннор был малообщительным и замкнутым, он мог на протяжении суток не вылезать из своей каморки.

Однажды, возвращаясь с очередного неудачного собеседования, Кевин был настолько подавлен, что долгое время не замечал вокруг себя ни машин, ни прохожих. Проходя мимо цветочного магазина, он встретил у самого входа миловидную девушку. Внешность ее произвела на юношу настолько сильное впечатление, что он невольно остановился. Замер на некоторое время и потом продолжил путь, все время оборачиваясь и глядя вслед отдаляющейся в противоположную сторону девушке. Он хотел пойти за ней следом, но когда решился, было уже поздно – девушка пропала из виду. Вернувшись домой, Коннор долго еще думал о таинственной незнакомке и решил непременно свидеться с ней.

Кевин отправился к цветочному магазину и узнал, что та девушка работает продавщицей. Он не отважился пройти в магазин и решил дождаться конца рабочего дня. Пунктом наблюдения он избрал скамейку, расположенную в сквере напротив магазина. До самого вечера он вел наблюдение. Посетителей было немного, но продавщица работала до позднего часа.

Рабочий день закончился, и незнакомка покинула магазин. Кевин последовал за ней по противоположной стороне дороги. Девушка добралась до остановки и села в подъехавший автобус. Она уехала, и Коннор отправился домой. Таинственная незнакомка полностью завладела его мыслями, а после многодневных слежек он понял, что не мыслит жизни без нее. Когда он наблюдал за ней, все вокруг исчезало – в мире существовала только она одна. Однако раскрыть свои чувства или просто познакомиться с ней Кевин не мог. Он опасался быть отвергнутым, поэтому предпочел роль молчаливого поклонника. Чувства, впервые испытываемые им, настроили его на поэтический лад, и он взялся описать предмет своей любви и страсти в стихах. До самого утра в окнах Кевина горел свет. Он потерял покой, аппетит и думал только о прекрасной Флоре – так он называл девушку своей мечты, сравнивая ее с богиней природы. Коннор целыми днями сидел на скамеечке в сквере, наблюдая за предметом своего обожания.

Минуло два месяца. Наступила зима. Кевин перестал интересоваться поиском работы и пропустил с десяток назначенных встреч. Огонь любви начал сжигать его изнутри. Он сильно похудел и был сам не свой. К обычной его молчаливости и угрюмости прибавились мрачность и уныние. Он стал походить на призрака, лишенного покоя и обреченного на вечное пребывание на земной юдоли. Когда усталость брала над ним верх, он беспокойно дремал, но даже в сновидениях образ Флоры не покидал его.

Кевин осмелился написать Флоре письмо-признание в середине декабря. Однако, несмотря на свое намерение, он предпочел сохранить свое имя в тайне. Он не мог написать письмо, не зная ее настоящего имени. Единственный способ выяснить это – было узнать ее местожительство и порасспросить соседей. Коннор дождался конца рабочего дня и проследовал за незнакомкой до остановки. Он не пожелал сесть в автобус, опасаясь привлечь к себе ее внимание. Кевин не мог проехать и на такси – из-за своего гигантского роста не умещался в автомобиле. Несколько остановок он бежал за автобусом и, наконец, достиг пункта назначения. Флора сошла на остановке и, пройдя до конца улицы, вошла в подъезд многоэтажного здания.

Кевин некоторое время стоял в нерешительности у дверей подъезда, потом прошел в фойе и подошел к портье. Он решил у него узнать имя своей любимой. Однако тот отказался выдать нужную информацию незнакомцу. Коннор даже пытался подкупить его, но все напрасно. Портье оказался очень упрямым. Кевин огорчился. Неудача не вписывалась в его планы. Он настолько озлобился, что прибег к рукоприкладству и угрозе, в результате чего выведал все.

- Виолетта… Виолетта Флеминг… – проговорил портье, дрожа от негодования и страха.

Кевин не стал долее мучить его. Торопливо отправился домой, чтобы написать письмо-признание. От счастья он не чувствовал под собой ног, все стало ватным и воздушным.

Долгие часы усиленных трудов, множество испорченной бумаги и, наконец, он написал нечто стоящее. Он так и не лег спать, едва дождался рассвета. Отправился к цветочному магазину и бросил письмо в почтовый ящик. Поспешно перешел дорогу и расположился в сквере напротив.

Девушка-продавщица пришла к девяти часам. Первым делом она проверила почту и очень удивилась, обнаружив там адресованное ей письмо. Открыла двери магазина, прошла внутрь и включила освещение. Сняла с себя верхнюю одежду и, пройдя за прилавок, распечатала конверт и прочла послание:

С любовью Виолетте

О Виолетта, нежный мой цветок,

Любви дитя и радости росток.

На свете всех милее ты,

И о тебе лишь все мои мечты.

Увижу мельком я тебя,

И сердце радостью проснется.

Услышу нежный голосок,

Небес душа моя коснется.

Твои глаза, твой взгляд и лик,

Улыбка, грация, походка.

Ты – есть великая находка!

С тобою бесконечность – миг!

Готов я радость разделять твою,

Печаль и горечь, счастье, новизну.

Хочу дыханьем стать твоим,

Надеюсь, буду я любим.

О Виолетта, милая фиалка!

Прими меня в свой чудный мир.

Позволь любить и рядом быть,

Позволь тобою только жить[1].

Кевин внимательно следил за выражением ее лица и понял, что послание пришлось ей по душе. Это открытие неимоверно обрадовало его. Впервые за долгое время он почувствовал себя по-настоящему счастливым. В тот день он не стал задерживаться в сквере. Долго бродил по городу и строил планы на будущее. Вечером того же дня он написал самые светлые строки в своей жизни:

Жизнь – праздник света и любви,

Гармонии, блаженства, радости,

Веселья, счастья, доброты,

Надежды, веры, красоты.

После первого письма-признания он написал еще несколько таких посланий. Чувство счастья сильно захватило его, теперь он не сомневался в своем успехе. Он наблюдал за реакцией Виолетты на каждое свое письмо, и положительные эмоции девушки укрепляли в нем надежду на планированное счастливое будущее.

Безусловно, мисс Флеминг было приятно иметь тайного поклонника, однако в какой-то миг ее одолели сомнения: что если это было чьей-то злой шуткой? Возможно, причиной ее сомнений стали предостережения завистливых подруг. Они уверяли Виолетту, что последствия таких анонимных писем бывают в большинстве случаев недобрыми. Флеминг была впечатлительной особой, и эти доводы глубоко запали ей в сердце. "Возможно, Аэлита и Диана правы и этот незнакомец всего лишь играет со мной, – думала Виолетта. – У Дианы было много таких поклонников, но она все ищет своего миллионера-красавца! Долго же ей придется ждать. Уж лучше найти порядочного человека и быть его единственной, чем жить на положении красивой декорации".

Вскоре Флеминг получила от тайного поклонника новогоднее поздравление. Прочитав послание, девушка твердо решила встретиться с автором любовных писем. Она не долго думала, как установить с ним контакт. Написала послание и не до конца просунула его в почтовый ящик, тот самый, в который подкидывал письма незнакомец.

Когда Кевин принес ей очередное письмо, то обнаружил конверт, на уголке которого были его инициалы. Он сначала растерялся, потом извлек послание и припрятал его в карман. Торопливо перешел дорогу и взволнованно прочел письмо:

"Мистер К. К,

Настало время встретиться с вами. Завтра в 3 часа дня буду ждать вас в сквере напротив магазина.

С уважением, В. Ф".

Коннор был настолько поражен, что несколько минут сидел неподвижно. Он никогда не думал, что дело примет такой оборот. Он не готов был раскрыть свое инкогнито.

"Нет! Никаких встреч! Еще слишком рано…" – подумал он.

Однако, несмотря на принятое решение, он все же пришел к назначенному часу на свидание. Сев на скамейку, притворился читающим газету. Было без пяти минут три, когда мисс Флеминг, закрыв магазин, направилась к месту встречи. Она расхаживала по узкой дорожке, ища глазами таинственного поклонника. Каждый раз, когда ей навстречу шел представительный с виду мужчина, она сияла в предвкушении встречи, но волнение отступало, стоило ему пройти мимо. В напряженном ожидании Виолетта провела полчаса. Потом, обессилев от огорчения, присела на скамейку рядом с Коннором. Все это время он исподволь наблюдал за девушкой, ему было больно видеть ее удрученное состояние. Она минут десять сидела молча, а потом вдруг обратилась к Кевину с вопросом:

- Не подскажите, который час?

Коннор даже вздрогнул от неожиданности, хотел промолчать, но не смог.

- ­ Без четверти четыре.

-­ Я так и знала. Надеялась, что мои часы спешат. Я жду кое-кого, но как видно он опаздывает. А может, и вовсе не собирался приходить, – добавила она шепотом, но Кевин расслышал ее последние слова и сомнения вновь одолели его.

"Что, если она не простит мне этого обмана? Я не готов ее потерять!"

Однако Кевин упустил свой шанс. Девушка ушла, прежде чем он принял решение. Он и представить себе не мог, каким значимым был в его жизни тот миг. После этого дня все пошло наперекосяк.

На следующий день Виолетта получила от своего поклонника объяснительное письмо, где он излагал причины, по которым не смог явиться на встречу. Но Флеминг его доводы сильно разозлили и она выбросила послание в урну. Кевин увидел ее реакцию через витрину магазина и огорчился случившимся. Он написал еще два письма, но участь их оказалась такой же. Коннор понял, что почта ему не поможет, и отважился на встречу. Он решил дождаться прихода Флеминг у ее дома. Однако тем вечером Виолетте не суждено было благополучно достичь дома. Сойдя на автобусной остановке, она прошла до переулка и свернула на другую улицу. Она опешила, столкнувшись с высоким темнокожим мужчиной. Хотела пройти мимо, но он неожиданно ухватился за ее сумочку. Намеревался сбежать, но встретил сопротивление. Неудача вызвала у вора негодование, и он сильно ударил девушку. Виолетта упала, и мужчина сбежал с добычей. Он пробежал несколько десятков шагов и неожиданно столкнулся с чем-то огромным. Его отбросило назад, и он шмякнулся о тротуар. Вор тотчас вскочил на ноги и хотел продолжить путь, но задержался, заметив перед собой громадного человека. Тот неожиданно схватил его за шкирку и поднял вверх. Темнокожий мужчина забрыкался, пытаясь высвободиться, но хватка незнакомца была мертвой.

-­ Отпусти! – сердито крикнул вор.

-­ Отдай то, что украл.

-­ Так ты, значит, из наших, – неверно истолковал тот слова Кевина. – Я не возражаю против честного дележа.

-­ Еще одно слово и я сверну тебе шею.

-­ Ну ладно, ворюга, подавись, – бросив сумочку к ногам громилы, с досадой произнес афроамериканец.

Вернув себе свободу, темнокожий мужчина торопливо скрылся с глаз. Коннор поспешил к своей ненаглядной и не на шутку перепугался, обнаружив ее в бессознательном состоянии. Он понятия не имел, как привести ее в чувство, и самым верным решением было доставить пострадавшую в больницу.

После тщательного осмотра медики заключили, что у пациентки сотрясение мозга. Флеминг поместили в палате и взяли под наблюдение. Коннора долго расспрашивали, кто он и каким образом обнаружил девушку. Он выдал себя за соседа Виолетты и сочинил историю о том, как нашел ее без чувств рядом с их домом. На вопросы о родителях Флеминг Кевин заявил, что переехал на квартиру только на прошлой неделе и ему не представился случай познакомиться с ними.

Узнать контактный телефон родителей Виолетты полиции не составило труда. Мистеру Флемингу сообщили о случившемся с его дочерью и спустя некоторое время он с супругой прибыл в больницу. После непродолжительной беседы с лечащим врачом они прошли в палату к дочери и обнаружили там незнакомца. Кевин находился там уже более получаса. Его сильно расстроило произошедшее с Виолеттой, он отчего-то чувствовал себя виновным. Если бы он своевременно пришел ей на помощь, она не оказалась бы в столь затруднительном положении.

-­ Вы все еще здесь? – удивился доктор Драйзер. – Вам лучше покинуть палату.

Коннор не стал возражать и тотчас вышел.

-­ Кто это такой? – поинтересовалась миссис Флеминг.

-­ Это сосед вашей дочери. Вы, вероятно, его не знаете, он поселился только на прошлой неделе.

­- Сомневаюсь, портье непременно оповестил бы меня об этом, – задумчиво заявил мистер Флеминг.

­- Что-то мне подсказывает, что этот тип причастен к происшедшему с нашей дочерью.

Сомнения доктора Драйзера рассеялись. Он с самого начала заподозрил Коннора, а значит, надо было немедленно действовать. Доктор покинул палату и, связавшись с больничной охраной, велел им задержать высокорослого человека в синем пальто.

Глава 2

Никто не виноват

Виноватый боится закона, невиновный – судьбы.

Публилий Сир

-­ Сколько можно повторять – я не виноват в происшедшем с мисс Флеминг, – пытался Коннор заверить служителя порядка.

-­ Тогда почему ты выдал себя за соседа?

-­ Не знаю, это получилось случайно.

-­ И кем же ты приходишься мисс Флеминг?

-­ Я? Наверное, никем, – грустно отозвался задержанный.

-­ Откуда же в таком случае ты знал ее имя? Ты был с ней знаком?

-­ Я знал ее… был ее другом…

-­ Другом? Ты же сказал, что никем ей не приходишься, – инспектор Саммерсон начал терять терпение.

-­ Да, это так.

-­ Как же в таком случае ты можешь быть ее другом?

-­ Я был ее другом, но она этого не знала.

-­ Перестань говорить противоречивые мысли. Человек не может быть одновременно и другом, и никем.

-­ Вероятно, я не похож на остальных.

-­ Знаешь что, Коннор, прекрати выставлять меня идиотом.

-­ У меня не было таких намерений.

-­ Ты либо дурак, либо очень умен, – пристально разглядывая собеседника, сказал инспектор. – А где ты работаешь?

-­ Я безработный.

-­ Живешь на пособие?

-­ На сбережения.

-­ При каких обстоятельствах ты познакомился с мисс Флеминг?

-­ Я же сказал, мы незнакомы.

-­ Откуда же тебе известно ее местожительство?

-­ Узнал.

-­ Для чего?

-­ Просто так.

-­ В округе сотни тысяч других девушек, почему ты выбрал именно мисс Флеминг? Может, тобой руководили какие-то особые цели?

-­ Никаких целей у меня не было. Просто я… – Кевин умолк, не решившись сказать правду.

-­ …просто? Что просто? Ну, говори!

-­ Я не желаю больше отвечать на вопросы и требую предоставить мне адвоката.

-­ Ах вот, значит, как ты запел? Что ж, тогда не жди от меня пощады.

Задержанного препроводили в камеру. Спустя два часа пришел адвокат и, переговорив с Коннором, добился его освобождения.

На следующий день он наведался к Виолетте в больницу. Она все еще пребывала в коме. Кевин проник в палату без дозволения врача. Но довольно скоро был застигнут доктором Драйзером и миссис Флеминг.

-­ Разве ты не в тюрьме? – панически вскрикнула женщина.

-­ Вам было недостаточно одного предупреждения? – нахмурился медик.

-­ Невиновные не сидят в тюрьмах.

-­ Нет, это просто неслыханная наглость! – возмущенно всплеснула руками мать Виолетты. – Немедленно уходи, иначе я вызову полицию.

-­ И не подумаю! У вас нет права прогонять меня.

-­ Вон! Вон отсюда! – раздраженно вскрикнула миссис Флеминг.

- Голос ее подействовал на Виолетту. Она зашевелилась, что-то пробормотала и приоткрыла веки.

-­ Дочка! Ты очнулась! – воскликнула женщина.

Виолетта окинула взором помещение, пытаясь припомнить, где находится.

-­ Кто это? – завидев рослого мужчину рядом, спросила она. Внешность его вызвала у девушки неприятные ощущения, и она, зажмурившись, велела выпроводить незнакомца.

-­ Вот видишь, она не желает тебя видеть, – съязвила миссис Флеминг. – Ты ей противен!

Кевин был настолько поражен, что не сдвинулся с места. Лишь повторный призыв миссис Флеминг заставил его покинуть палату.

-­ Как вы себя чувствуете? – поинтересовался врач.

-­ Немного вяло, но в общем нормально. Как я здесь очутилась?

-­ А вы не помните? – удивился доктор Драйзер. – Вы стали жертвой ограбления. Хорошо, что мистер Коннор своевременно доставил вас в больницу, в противном случае последствия оказались бы непредвиденными.

-­ Выходит, тот мужчина был моим спасителем? Что же вы раньше не сказали?

-­ Странно, что вы его не помните, мисс Флеминг. Он утверждал, что знаком с вами.

-­ Впервые видела. И все равно как-то нехорошо вышло. Мне бы следовало поблагодарить его. Доктор, не могли бы вы…

-­ Постараюсь, – догадался Драйзер о желании девушки. Позвонил охраннику в фойе и велел ему задержать высокорослого человека, но выяснилось, что тот уже ушел.

-­ Какая жалость. Я не только не отблагодарила его, но и плохо обошлась с ним.

-­ Да бог с ним, – отмахнулась мать. – Скажи лучше как самочувствие?

-­ Я в полном порядке, не стоит беспокоиться.

­-Замечательно! Значит, уже сегодня вы сможете выписать ее? – поинтересовалась миссис Флеминг.

-­ Мы продержим ее еще денек, сделаем кое-какие тесты, и только потом решим, выписывать ее или нет.

После определенных медицинских процедур доктор позволил Виолетте покинуть больницу, однако он запретил ей перетруждать себя работой, а в первую неделю и вовсе прописал постельный режим. Перед отъездом Флеминг спросила врача о контактных данных своего спасителя, но Драйзер кроме имени этого человека, ничего конкретного не знал о нем.

Виолетта поехала к родителям, где ее окружили вниманием и заботой. Как только срок реабилитации миновал, она вернулась к себе домой. В тот же день ее навестили подруги. Они были не в курсе происшедшего с ней. Девушки засыпали ее вопросами, пытаясь выяснить причину внезапного исчезновения. Флеминг, ничего не скрывая, рассказала подробности того злополучного вечера и события, развернувшиеся в больнице.

-­ Ты обошлась жестоко со своим спасителем, – заметила Диана.

-­ Но откуда я знала, что это он?

-­ А он красавец?

-­ Толком не разглядела. Помню лишь его высоченный рост и огненно-рыжие волосы.

-­ Рыжий и высокий? – призадумалась Аэлита. – Ди, а это случайно не тот молодой человек, которого мы видели в сквере напротив цветочного магазина?

­- Да, действительно, по описанию подходит.

-­ Вы встречали его в сквере? Когда?

-­ Несколько раз, – сообщила Диана. – Он читал газету, ну или притворялся, что читает ее, так как я заметила однажды, что держит он ее вверх тормашками.

­- Человек на скамейке с газетой в руке? – вспомнила Виолетта, как, дожидаясь своего таинственного поклонника, разговаривала с ним.

- А как звать твоего спасителя? Это ты хотя бы знаешь?

-­ Кевин Коннор…

-­ Это же и был твой таинственный поклонник! – вспомнив инициалы, поставленные в конце письма, заявила Аэлита.

Это открытие еще больше огорчило Флеминг. Она столько времени думала об этом поклоннике, так хотела повидаться с ним, и вот когда ей представился случай, то сама же и упустила его. Только теперь ей стала известна причина, по которой тот не хотел встречаться с ней. Он опасался быть отвергнутым, и как видно его опасения сбылись. В тот день свидания он пришел и даже говорил с ней, вот только не решился раскрыть свою личность.

"Он больше никогда не решится на встречу, никогда больше не напишет", – с горечью подумала Виолетта.

Девушке пришла в голову мысль найти телефон своего спасителя и извиниться перед ним. Она пролистала телефонный справочник и нашла фамилию Коннор. Здесь было несколько человек с такой фамилией и только инициалы одного подходили.

Набрав номер, Виолетта с волнением попросила к телефону Кевина Коннора.

-­ А кто его спрашивает?

-­ Вы меня не знаете, но мистер Коннор довольно хорошо знаком со мной. Две недели назад он спас меня, и мне хотелось бы отблагодарить его.

-­ Это шутка? – недовольно отозвалась женщина.

-­ Нет, мэм, у меня не было таких намерений.

-­ Мистер Коннор не мог вас спасти. Вот уже несколько лет как он парализован и не покидает дом без сопровождения.

-­ Вероятно, я ошиблась номером, – Флеминг, не дожидаясь ответа, повесила трубку.

-­ Нет, так дело не пойдет. Своего Коннора ты в этом справочнике не найдешь. Он еще молод и, вероятно, здесь указаны данные его родителей. А за такие звонки тебя могут привлечь к ответственности. Может, твой лечащий врач что-нибудь знает о нем, но утаил это от тебя, ведь ты была в ранимо-хрупком состоянии.

-­ Сомневаюсь, что он поведает мне нечто новое.

-­ Предоставь это мне.

Диана позвонила в больницу, где лечилась ее подруга, и попросила к телефону доктора Драйзера. После непродолжительного разговора она выяснила все, что не могла выведать у медика Виолетта. Затем она нашла в справочнике телефонный номер 5-го полицейского участка и переговорила с инспектором Саммерсоном. Окончив разговор, она с самодовольной улыбкой посмотрела на подруг.

-­ Я нашла его адрес.

-­ Невероятно! – изумленно воскликнула Виолетта. – Как мне отблагодарить тебя?

-­ Успеешь еще, – отмахнулась Диана. – Ты поедешь к нему?

-­ Непременно.

-­ Сегодня?

-­ Сейчас же!

-­ В таком случае мы едем с тобой.

-­ Как-то неудобно, – заметила Аэлита.

-­ Мы же не отпустим ее одну в этот опасный квартал.

-­ Я только не пойму, отчего ты позвонила в полицию?

­ Доктор Драйзер проговорился, что в случившемся с тобой обвинили Коннора. И я смекнула, что его забрали в участок, а так как происшествие было на территории 5-го участка, то и задержанного доставили туда.

-­ Не может быть! Как его могли арестовать? Он ведь спас меня!

­ - Родители твои посчитали иначе.

­ - Да и я не слишком вежливо обошлась с ним.

-­ Не переживай, все образуется.

-­ Как я посмотрю ему в глаза? Что ему скажу?

-­ Послушай, тебе же не придется разыгрывать из себя влюбленную, только познакомишься с ним и принесешь свои извинения.

Флеминг согласилась с подругой и они, взяв такси, поехали по адресу, выданному инспектором. Квартал, в который они прибыли, оказался убогим и полным опасностей. Такси остановилось у серо-коричневого здания с грязными, разбитыми стеклами, замененными местами фанерой и картоном. На ступеньках у самого входа в подъезд сидели трое подростков.

­- Похоже, мы ошиблись адресом, – с опаской обратилась Аэлита к спутницам.

-­ Нет, все верно. Не стоит впадать в панику, – призвала храбрая Диана и твердым шагом направилась к подъезду.

-­ Эй, дамочки, куда это вы? – преградил им путь подросток. – Это наш дом и посторонним вход воспрещен.

-­ Я ищу мистера Коннора.

-­ У нас такой не живет.

-­ Я была права, мы прибыли не по адресу.

-­ Возможно, инспектор Саммерсон дал ошибочную информацию.

-­ Сомнений нет – этот адрес! Послушай-ка, паренек, есть кто-нибудь из взрослых?

-­ Я тут взрослый. Чего еще надо?

-­ Хочешь заработать? – Диана показала ему десятидолларовую купюру.

-­ Что нужно сделать? – с готовностью выполнить любое желание спросил сорванец.

-­ Найди мне того, кто знает мистера Коннора, – и деньги твои.

-­ Возможно, я знаком с ним, опишите его.

- ­ Очень высокого роста, с рыжими волосами…

-­ Я знаю его! Это же святой Кевин! – воскликнул другой мальчуган.

-­ Да-да, это точно он!

-­ И где его можно найти? – нетерпеливо спросила Диана.

-­ Он уехал.

-­ Нет, его увезли, – возразил третий паренек.

-­ Кто увез? Куда? – взволнованно поинтересовалась Виолетта.

-­ Куда, не знаю. А вот кто, с трудом припоминаю.

-­ Может, это прояснит твою память? – Диана к прежней обещанной сумме прибавила еще один червонец.

-­ Телерепортер Мартин Хейли.

-­ А ты уверен?

-­ Кто ж не знает Мартина Хейли? Ну, а теперь отдай обещанное, – он выхватил из рук Дианы банкноты, опасаясь, как бы она не передумала, и тотчас начал отдаляться.

-­ Эй, сорванец, не скажешь, в какой квартире он оставался?

-­ У Иуды в гостях, – бросил со смешком бойкий парнишка.

-­ Зачем тебе это, Виолетта? Ты же не собираешься заходить в его квартиру? – изумленно спросила Аэлита.

-­ Я хочу посмотреть, как он живет.

-­ Это небезопасно. Слышала, что сказал этот парнишка?

-­ А мне все равно!

Флеминг направилась к подъезду и начала подниматься по ступенькам. Подруги не оставили ее одну. Они достигли второго этажа и попали в малоосвещенный коридор с многочисленными дверьми. Здесь было зловонно, шумно и многолюдно. Детский плач, женские причитания и мужская брань – все слилось в единый гам.

-­ Настоящий бедлам, – с ужасом прошептала Аэлита спутницам. – Как можно здесь жить?

-­ Вот она, тринадцатая квартира, – остановилась Флеминг у серой деревянной двери.

-­ Что ты намерена делать? – удивилась Аэлита, когда ее подруга стала присматриваться к замку. Виолетта, сняв шпильку с волос, осторожно вставила ее в замочную скважину. – Ты же не собираешься проникнуть в квартиру без разрешения хозяина? Это противозаконно!

-­ Дорогая, оглянись вокруг и ты поймешь, что здешним слово "закон" неведомо.

-­ А вы, кажется, новички, – услышали девушки голос подле себя. Оглянулись и заприметили худощавого мужчину средних лет, с темными волосами, небритым лицом и шустрыми глазами. Флеминг тотчас выпрямилась, пытаясь скрыть от незнакомца шпильку для волос. Однако он понял ее намеренья. – Первое правило взломщика: прежде чем начать ковыряться в замке, проверь, может, дверь не заперта, – и он, взявшись за ручку, тихонько отворил дверь. – Вот видите – все так просто! Дело в том, что есть люди, которые не закрывают двери по двум простыми причинам: либо у них нечего украсть, либо они слишком наивны или забывчивы. Похоже, наш святой Кевин относился и к тем и к другим, – бросив оценивающий взгляд в открывшийся проход, заключил мужчина.

­- Я не понимаю, отчего Кевина все называют "святым"? – полюбопытствовала Виолетта.

-­ Потому, что, живя среди преступников, он считал их честными людьми, а это качество присуще только святошам.

­- Вы не поймите нас превратно, мы пришли в гости, – запинаясь, проговорила Аэлита.

-­ Никаких объяснений! Делайте свое дело, да поживей!

Незнакомец ушел, и девушки прошли в квартиру. Там было душно и мрачно. Солнечный свет едва проникал сквозь плотные обветшалые шторы. На полу посреди комнаты был матрас с незастеленной постелью. У дальней стены около окна находился круглый деревянный стол со стулом, напротив стоял низенький шкафчик. На поверхности стола, да и по всей комнате были разбросаны исписанные и помятые бумаги. Весь пол маленькой кухоньки был усеян черепками посуды, а в узенькой ванной комнате они обнаружили несколько полотенец, почерневших от крови.

-­ Что тут произошло? – ошеломленная увиденным, прошептала Аэлита.

-­ ­ Похоже, на доверчивого святошу кто-то напал, – предположила Диана.

Виолетта одернула шторы и открыла окно. Прохладный ветерок ворвался в пределы душной комнаты, принеся свежесть морозного дня.

-­ Как он мог жить в таких условиях? – изумленно произнесла Аэлита.

-­ Явно не по собственной воле, – задумчиво отозвалась Диана. – Вероятно, у него были финансовые затруднения.

В то время как они обсуждали образ жизни Коннора, Виолетта рассматривала рукописи. На помятых бумагах было много незаконченных стихов, однако среди них она обнаружила три наиболее завершенные работы. Расправив листы бумаги, она аккуратно сложила их и спрятала в сумочку.

-­ Полагаю, нам пора уходить, – решила Флеминг.

-­ Кто вы такие? Как попали сюда? – услышали они брюзгливый женский голос.

Девушки переполошились, заметив в дверях сгорбленную сердитую старуху.

-­ Мы друзья Кевина Коннора, – заявила Диана.

-­ А как вы попали сюда?

-­ Дверь была не заперта.

-­ Кевина здесь нет, да и вас не должно быть.

-­ Мы уже собирались уходить, – робко ответила Аэлита.

-­ Скажите, мэм, что тут произошло? – обратилась Диана к старухе.

-­ А мне почем знать! – раздражительно отозвалась женщина. – Он все время жил тихонечко, как всякий нормальный человек, а вот последнюю неделю стал сам не свой. Никуда не выходил, ничего не ел и все время спал и вопил.

-­ Действительно, странно. Может, он чем-то был огорчен? – предположила Диана, взглянув на Флеминг.

-­ Не знаю, кто и зачем так поступил с ним, но он явно совершил ошибку. Если бы не этот малый… как его зовут, даже не припомню… если бы не его своевременное появление, то Кевин был бы уже среди предков.

-­ А куда он его увез? – поинтересовалась Виолетта.

-­ Понятия не имею! Прибыл он внезапно, прошел к другу, потом выбежал из квартиры и вернулся с каким-то пакетом. Пробыл некоторое время тут и уехал, забрав Кевина с собой.

Подруги, поблагодарив старуху за ценные сведения, покинули квартиру и отправились к Виолетте. Они разъехались по домам только вечером. Флеминг не сказала подругам о найденных рукописях Коннора и с нетерпением ждала их ухода, чтобы почитать его стихи. Первое из них было написано 2 февраля, в день выписки Виолетты из больницы, и называлось оно "Прости".

Прости, что не дарил цветов

И не желал приятных снов.

Прости, что говорил: люблю!

И сердце я тебе дарю!

Прости, что звал тебя своей

И вожделел любви твоей.

Прости, не лгал я никогда,

Правдивым был к тебе всегда.

Прости, что я скучал и ждал,

Молчал, боялся и страдал.

Прости, забыть тебя хотел,

Но сделать это не сумел…

Стихотворение тронуло сердце девушки, и она перечитала его несколько раз. Она преисполнилась необъяснимым чувством теплоты к сочинителю этих строк. Долго сидела в задумчивом состоянии и, вспомнив о других творениях поэта, прочла стих "Забыть", написанный пятью днями позже.

О, если б больше не любить,

И обо всем навек забыть.

Забыть простых людей пороки,

Судьбы капризы и уроки.

О вдохновении не вспоминать,

Стихи, поэмы не писать.

Не думать больше ни о ком.

Забыть, где я живу, свой дом.

Уйти, не сожалеть о страсти,

Забыть свою любовь и счастье.

Прошедших лет благие дни,

Пусть были дороги они.

Забыть страдания и слезы,

Наивные слова и грезы.

И крик души не затыкать,

Обид, упреков не прощать.

Прошедших серых дней туман

И жизни глупый балаган.

Судьбу-насмешницу забыть

И о прошедшем не грустить.

Построить жизнь свою с нуля,

Быть за штурвалом корабля…

Не думать, обо всем забыть,

И, улыбаясь, дальше жить.

В этом творении поэта чувствовалось его пессимистичное настроение, хотя последние строки и призывали к жизнелюбию. Однако ж и этот настрой у него исчез через два дня. Последнее стихотворение было написано им 9 февраля и было полным мистики. Казалось, поэт пребывал в каком-то ирреальном мире теней. Да и название было необычным – "Тайное посвящение".

Мир тени, страхов, волшебства,

Ведуний, фурий, колдовства.

Порочный круг и сердца стук.

Не ясно, где тут враг и друг.

Вот солнце скрылось за горой,

Костер пылает – крик и вой.

На шабаш ведьмы собрались

Кто не из них – так берегись!

Младенца вводят в круг теней

Теперь он наречен – он Змей!

Его избрал Дракон небес

Отныне в нем и Бог, и Бес.

Он тайным чарам посвящен,

Где будет Марс – там будет он!

Он отпрыск Солнца, сын – Луны.

И силы звезд ему даны…[2]

О каком младенце шла речь, Виолетта так и не поняла. Вероятно, если бы стихотворение было написано до конца, все тайное прояснилось бы.

Что на самом деле побудило нашего героя написать это не присущее его романтической натуре мистическое произведение? Об этом можно узнать, только вернувшись в прошлое и проследив за событиями, развернувшимися с тех пор, как Кевин покинул больницу.