Вспоенный на молоке,
вскормленный на языке –
перелётною птахой мечешься.
С человеческой речью
встретившись,
с пятого – на руке,
на десятое – да в силке
изумлённо головою вертишь:
то не лапки капканом скованы,
то не крылья спелёнуты-сломаны,
а приручен до самой смерти
языкатые шишки лущивать
да орешки что перлы сплющивать,
вышелушивать зёрна вечныя:
«Азъ есмь птичка певчая!»