Я, как единственный листок на ветке,

Доступна буре, ветру и дождям.

А на душе моей оставил кто-то метку,

Зачем  она теперь израненная Вам?

Вас  я просила ее не беспокоить,

Она устала, пусть пока поспит.

А может быть, и жить уже не стоит,

И тихо так, не мешкая, почить?

Но Вы, мой друг, во чтобы то ни стало

Ее, как врач, решили излечить,

И встречу каждую, которых ох  как мало,

Диагноз ставили: «Конечно, будет жить!»

И вот душа моя, теплом Вашим согрета,

Так медленно, но все же ожила.

На вишне маминой, листочками одетой,

На той же ветке,  снова расцвела.