В заповеднике меня познакомили с интересной молодой женщиной, таксидермистом —  специалистом по изготовлению чучел животных и птиц.

Елена, назову ее так, в своей крохотной, на два оконца, мастерской со стеллажами, уставленными чучелами птиц и грызунов, с длинным, на манер вер­стака, рабочим столом, изготавливала чучело змеи. Бы­ло странно и немножко жутковато смотреть, как пос­лушный движениям ее рук обыкновенный кусок про­волоки, обернутый марлей, превращается в подобие пресмыкающегося.

Елена до конца запеленала стержень в бинт и стала надевать на него вывернутую наизнанку змеиную кожу-выползок. Что-то колдовское было в ее работе. Каза­лось, вот сейчас под ее руками змея оживет, с благо­дарностью за возвращенную жизнь посмотрит на Елену и уползет.

— Ну,   вот   и   все,— Елена   закончила   работу.—Похожа?

— Очень.

– Это стержень из проволоки придает ей жест­кость. А его изгиб — естественный вид... Все держится на стержне.

Елена, видимо сама того не замечая, сказала исти­ну, полную глубокого смысла.

«Все держится на стержне...» И в человеке — тоже. Сколько людей, в душе у которых вместо стержня — вата. Они живут — двигаются, говорят, что-то делают. А на самом деле мертвы...